Главная/

История /

Массовое сознание и менталитет американцев в годы правления федералистов \1789 - 1801\

Иркутский государственный университет

Менталитет и ценности сторонников федералистской партии США (1789 — 1801 гг.)

В отечественной американистике, начиная с конца 70-х гг., появилось много работ по истории двухпартийной системы США.  В качестве методологической основы была взята ленинская оценка этой системы как “комбинации буржуазных партий, имеющих перед собой постоянно и на определённых исторических отрезках принципиально общие задачи, решаемые, однако, различными методами в зависимости от понимания этих задач теми социальными группами, интересы которых представляет и выражает каждая из партий”[1].  Теоретические разработки отечественной американистики строились на диалектическом подходе, с помощью которого были определены законы функционирования двухпартийной системы в США: диалектическая связь политических организаций с социально-экономической и политической историей, относительная автономность от перечисленных аспектов, законы альтернативы и консенсуса как две противоречащие основы двухпартийной системы.

Вместе с тем советские историки, как это не парадоксально, мало внимания уделяли роли масс в общественной жизни США периода становления.  Предметом исследований, как правило, являлись сами партии, их лидеры, программы, философия, что вызвало со стороны радикальной американской историографии обвинения ряда отечественных исследователей в подражании школе согласия.  Было непонятно, почему федералисты, идеология которых противоречила классовым интересам подавляющего большинства американцев, смогли продержаться у власти целых десять лет.  Следовательно, партийные предпочтения народных масс лежали не только в плоскости классовых интересов, но и на гораздо более глубоком уровне.  Более того, зачастую федералистов поддерживали именно фермеры, являвшиеся социальной базой республиканцев.  Объяснение популярности федералистов надо искать также в сложившемся менталитете американцев, в существовавшей на тот момент системе ценностей. 

Колониальное прошлое наложило серьёзный отпечаток на массовое сознание.  Д. Бурстин, оценивая влияние пуританизма на менталитет американцев, отмечает, что в почитании религиозной ортодоксии воспитывалось уважение к закону.  Данное обстоятельство в значительной степени обусловило консервативный характер американцев.  Как известно, федералисты изображали себя защитниками идеи «власти закона», партией порядка, а возможный приход к власти своих политических противников сравнивали с ужасами и террором Французской революции, которые неизбежно должны были привести к диктатуре.  Необходимо отметить ещё одну важную черту американского характера, отмеченную практически всеми европейцами, путешествовавшими по английским колониям, а за тем и по Соединённым Штатам, — уважение к богатству и деньгам.  Для рядового населения преуспевающие бизнесмены чаще являлись образцом для подражания, нежели объектом ненависти и презрения.

Политическая жизнь колоний полностью  находилась в руках элиты.  Массы лишь пассивно одобряли заранее выдвинутые на выборы кандидатуры.  Колониальная элита всеми силами удерживала монополию на власть.  В Новой Англии основным орудием управления массами была Конгрегационалистская церковь.  Её служителей объявили ангелами, божьими посланниками, которые доносили слово божье до простых смертных, оценивали поступки людей и принимаемые законы с точки зрения правильности и т. д..  Авторитет церкви оставался высок и в период правления федералистов.  Осмеливавшегося его оспорить ждало неминуемое наказание.  По словам Г. Адамса, который первый провёл взаимосвязь между консервативными ценностями и популярностью федералистов, «Стоило человеку оспорить авторитет церкви, священнослужитель надевал на голову треуголку, брал в руку трость с серебряным наконечником и шёл по улице, стуча в двери лучших из своих прихожан, предупреждая о возникновении духа вседозволенности ..., который мог быть подавлен только решительным совместным усилием.  Каждый, попавший под такое осуждение, панически боялся, что затем предстанет перед судом магистрата».  В южных колониях, где не было сильного влияния церкви, власть безраздельно сосредоточилась в руках кучки плантаторов.  Выборы в представительные органы власти были формальностью, результаты полностью зависели от щедрости кандидатов.  Председательствующий на голосовании шериф мог в любое время прервать ход выборов, если побеждал неугодный кандидат.  В Виргинии ко второй четверти XVIII в., как пишет историк Э. Морган, сложилась система, состоявшая из смеси «рабства и свободы ...: рабская рабочая сила, изолированная от остального общества цветом кожи и расизмом; слой крупных плантаторов, искушенных в политике и политическом маневрировании; большая по численности группа маленьких плантаторов, убеждённых, что их интересы хорошо отстаивались лидерством их больших соседей».

Сдвиг в массовом сознании произвела Американская революция.  Один из её видных деятелей будущий президент и федералист Дж. Адамс отмечал: «Что мы подразумеваем под Революцией? Войну? Она не являлась частью Революции, а была лишь её эффектом и следствием.  Революция произошла в умах людей».  Насколько же изменилось сознание масс в революционную эпоху?  В американской историографии большое внимание народным массам как самостоятельной движущей силе революции оказывалось только со стороны радикальной историографии, возникшей на базе движения новых левых 60-х годов.  Отечественные историки подвергли критике тезис о наличии у масс собственной идеологии, отличной от буржуазной.  Тем не менее, нельзя не признать заслуги новых левых — массы были поставлены в центр революционного процесса, в качестве активного политического субъекта.  Революция вывела народные массы из вековой спячки, вселив в них веру в собственную силу и значимость, привила интерес к политике.  Выборы из всеобщего подкупа и спаивания превратились в ответственное для людей мероприятие.  Зарождалась новая политическая культура.

Важным обстоятельством для объяснения поддержки федералистов со стороны народных масс является то, что Соединённые Штаты, в момент образования федеративного государства находились на стадии первоначального накопления капитала.  Девизом этой эпохи было всемерное обогащение, не важно, каким способом.  Разделение на промышленников, аграриев, банкиров, спекулянтов, торговцев, фермеров и т. д. нельзя возводить в нечто застывшее, несоприкасающееся.  В это время на посреднической торговле сделали состояние многие видные федералисты, пример которых «вдохновлял» массы, вселял у простых американцев надежду на повышение своего социального статуса.  Такое «геройство» есть проявление крайнего индивидуализма, имеющего в США глубокие корни.  Дело в том, что в Америке, начиная с ранних колониальных времён, господствовали индивидуальные формы хозяйствования, а не общинные.  Фермер сам расчищал свой земельный участок, сам его пахал, зачастую в одиночку отбивал нападения индейцев, сам решал коммерческие вопросы, короче, был сам себе хозяин.  Из поколения в поколение у американцев воспитывался принцип надеяться только на себя.  Люди, «сделавшие себя сами», пользовались огромным уважением, к их мнению прислушивались остальные.  Поэтому значительная часть рядового фермерства, рабочих не внимала джефферсоновским проклятиям в адрес денежных мешков.  Немаловажным обстоятельством являлось