←предыдущая следующая→
1 2
Если бы не существовало речевых жанров, то речевое сообщение было бы почти невозможно; хотя, возможно, при наличии сфер человеческой деятельности, речевой воли и контекста такой проблемы бы не ставилось<С. О.>. И все же бесспорно то, что, чем лучше человек владеет жанрами речи, тем совершеннее свободный речевой замысел.
Когда мы выбираем определенный тип предложения, то мы подбираем его для целого высказывания, т. е. мы ориентируем его на речевой жанр в первую очередь, а потом уже на синтаксические особенности задуманного высказывания.
Лишь высказывание приобретает способность определять непосредственно активно ответную позицию говорящего. Занять ответную позицию по отношению к слову или предложению невозможно, если они не домыслены до целого высказывания, или, если они окружены внеязыковым контекстом, элементом которого является данное слово или предложение.
Еще один признак высказывания по Бахтину - это “экспрессивный момент” (ЭМ). ЭМ нельзя считать явлением языка как системы, нельзя говорить о предложениях и словах как о языковых единицах, содержащих ЭМ. Но существуют слова, которые сами по себе означают оценки и эмоции: “радость”, “скорбь”, “веселый”, “грустный” и т. д. Однако (по утверждению автора) и эти слова нейтральны и могут в высказывании приобретать различные значения: “Всякая радость мне сейчас горька”. Это может вызывать сомнения. Ведь слово “радость” сохраняет свою традиционную “окраску”, а смысл и ЭМ предложения изменяется за счет контраста или антитезы.
Существует еще один нюанс для полного понимания ЭМ. При выборе слова мы не берем его в “словарной” форме, а уже в “стилистическом ореоле”. Автор утверждает, что мы берем слова обычно из чужих высказываний, родственных выбранному жанру. И это утверждение спорно, хотя с трудом опровержимо. Стоит вспомнить, что говорящий строит собственное высказывание; иначе как могли появиться на свет все предыдущие из которых, по мнению Бахтина, “мы берем слова”. Итак, речевой жанр не всегда включает в себя “типическую экспрессию”. Но “стилистический ореол “ по сути принадлежит речевому жанру; данное слово является отзвуком жанрового целого.
Всегда есть словесно выраженные идеи “властителей дум” данной эпохи, основные задачи, лозунги. Но все ли это приносит с собой свою экспрессию, которую вы переакцентируем. Для многих людей такое скрытое “цитирование” практически не доступно. Скажем, что даже те люди, которые не имеют референтной группы в той или иной области, свободно общаются друг с другом именно по вопросам той самой области <знаний, жизни и так далее>.
Далее Бахтин пишет, что предложение само по себе обладает грамматической интонацией. В повествовательной, вопросительной и восклицательной интонациях сочетаются грамматическая и жанровая интонация (но не с экспрессивной).
Итак, стиль, композицию высказывания определяет его экспрессивный и предметно-смысловой моменты ( т. е. отношение говорящего к обсуждаемому предмету).
Раз многие высказывания взаимно отражают друг друга, то каждое высказывание каким-то образом “отвечает” на предшествующие ему высказывания. Определить свою позицию, не соотнеся ее с другими - нельзя. Из чужих высказываний могут вводиться только слова, или идеи, или чужая экспрессия и так далее. Хотя, вероятно, что подобное “взаимоотражение” высказываний (помимо “заимствования” экспрессии) относится скорее к неповседневным ситуациям речевого общения. Экспрессия вообще является “ответом” чужим высказываниям; она выражает отношение говорящего к ним.
Так чужая речь имеет двойную экспрессию - свою, то есть чужую, и экспрессию вобравшего в себя эту речь высказывания. Существенным признаком такого высказывания является его обращенность к кому-либо. Это еще раз подчеркивает то отличие от значащих единиц языка. Каждый речевой жанр в каждой области речевого общения имеет свою, определяющую его как жанр “концепцию адресата”.
Адресат может быть конкретным лицом, к которому обращено сообщение, может быть собирательным персонажем. Но так или иначе, когда человек говорит, то учитывает степень осведомленности слушателя о предмете высказывания.
Однако в некоторых видах бытового диалога, в письмах и в исповедальных жанрах учет адресата бывает многосторонним. Острый, но более внешний характер носят эти явления в риторических жанрах, некоторые из которых не предполагают ответа непосредственного, но , однако, ждут от рецепиента либо “ответной” мысли, либо чувства.
Более тонкие оттенки стиля определяются характером личной близости адресата и говорящего в фамильярных и интимных жанрах.
“Объективно-нейтральные” стили предполагают тождество адресата и говорящего; одновременно происходит почти полное исчезновение экспрессии. Вопрос о концепции адресата речи имеет огромное значение для литературы.
Вторичные (литературные) жанры, как правило, “разыгрывают” разнообразные формы первичного речевого общения. Отсюда и появляются литературно-условные персонажи авторов, рассказчиков и адресатов.
Язык имеет множество средств для выражения обращенности; но настоящую обращенность речь приобретает только в конкретном высказывании за небольшим исключением. И, следовательно, анализ, охватывающий все стороны стиля, возможен только при наличии и разборе целого высказывания.
(Статья из книги Бахтина М. М. “ Эстетика словесного творчества”. М.,Ис-во,1979. с.237-280)
< Орлов Святослав Григорьевич, РГГУ, 1 курс., предмет: “Введение в общую филологию”, преподаватель Гиндин С. И., 1996 г.>
←предыдущая следующая→
1 2