проблемами жизнь.
«Dura lex, sed lex» – знакомое многим изречение, но по особому
оно звучит здесь, в Эстонии – стране, где законотворческая деятельность развивалась в канве вышеизложенных событий. В лютеранских соборах, да и просто за городом, на природе, собирались бывшие однополчане, служившие в эстонской дивизии «СС» во время Второй Мировой войны. На одной из таких встреч присутствовал министр обороны, а новобранцы строем маршировали под одобрение и на радость старым бойцам. Тем временем, угас «вечный огонь» на Тынисмяги у памятника павшим за освобождение Эстонии, а на Тоомпеа принимались законы, грубо ущемляющие права и достоинства русскоговорящих жителей. Одним из ярчайших примеров может служить «Закон об иностранцах», вринятый 8 июля 1993 года, где иностранцем признаётся «лицо, являющееся гражданином иностранного государства или признанное лицом без гражданства» (ст. 3, п. 2), а вот исходя из нового «Закона о гражданстве», принятого 19 января 1995 года , где в ст. 2 указываются способы получения, приобретения, восстановления и утраты гражданства, мы видим, что искомое получается либо по рождению, либо приобретается в порядке натурализации, либо восстанавливается в отношении лиц, утративших гражданство Эстонии в несовершеннолетнем возрасте. Надо отметить, что несмотря на то, что Эстонская Республика является правопреемником ЭССР, гражданство по рождению могут получить лишь лица, родившиеся до июня 1940 года, когда ЭР вошла в состав СССР, и их прямые потомки, либо лица, родившиеся после восстановления независимости в августе 1991т года. Унизительный порядок натурализации прошли немногие, вот и получается, что русскоговорящие, приехавшие в Эстонию после 1940-го или даже родившиеся здесь в годы советской власти, прожившие всю жизнь в Эстонии и посвятившие свои силы и труд во благо этого края, в одночасье превратились в «апатридов» – лиц без гражданства, но вто же время – иностранцев. Иностранцев неведомого никому – даже Богу – государства.
«Прибалтийским апартеидом» назвал в 1989 году политические процессы в Эстонии великий гуманист Андрей Дмитриевич Сахаров, когда узнал всю правду о положении некоренного населения в республике.
О перемене отношения к «иностранцам» со стороны эстонского закона и без какого-либо международного давления не может быть и речи. А всё объясняется элементарно просто. На мой взгляд, достаточно взглянуть в корень экономической обстановки в республике. Эстония, как известно,-- страна небогатая, средняя оплата труда здесь не многим выше, чем в России, однако цены на товары равны тем, что приняты в развитых капиталистических странах. Находящиеся в руководстве страны представители «титульной нации», естественно прямым образом заинтересованы в распределении национальных благ во вторую очередь среди своего народа, т.е. эстонцев, в первую очередь учитываются, конечно, непосредственно свои личные интересы. А вот и выход! На престижную и хорошо оплачиваемую работу принимаются только лица, хорошо владеющие государственным языком, т.е., как правило, -- граждане. Русских здесь единицы, те кто перфектно владеет эстонским языком, выбирают для приобретения гражданства «натурализацию». Работой на государственных должностях обеспечиваются, конечно, только граждане Эстонии, только граждане имеют право открывать собственное дело. Я уже не говоришь, что банковский капитал также находится в руках тех, кто стоит у власти, а вернее – власть в руках банковского капитала. Вот и прямая заинтересованность: если денег в стране не очень много, лучше пусть они будут в руках эстонцев. «Есть у нас в стране такая профессия – эстонец...», -- как-то горько заметил мой приятель. Апатридам остаётся в основном неквалифицированная работа или работа на рынках, где в последнее время также стали предъявляться жёсткие требования не знание языка. Ряд частных ВУЗов, где готовят русскоговорящих специалистов, не получает аккредитацию несмотря на великолепно составленные учебные программы. Причина – во-первых, конкуренция государственным учебным заведениям, где начиная со второго курса занятия ведутся только на эстонском языке, а во-вторых, препятствование образованию, а следовательно и интеллектуальным ресурсам русскоговорящего меньшинства.
Несправедливым, однако, будет не сказать о том, что русский бизнес в Эстонии конечно есть, но в процентном соотношении он невысок и приходится, в первую очередь, на совместные предприятия и дочерние фирмы.
Вот и получается , что Эстония – страна двойных стандартов. Говоря языком простого обывателя, с одной стороны красивые иномарки и неоновая реклама, с другой – уровень безработицы и бесправие в отношении русских. Однако никто от голода умирать не хотел... Удивляют высказывания в эстонской прессе об уровне преступлений, совершаемых «иностранцами» – 80%. Иначе говоря, «иностранная преступность» в Эстонии чуть ли не одна из самых высоких в мире! И в самом деле: от безысходности многие русскоговорящие жители, а в особенности молодёжь, уходят в криминальную среду, очень сильно поднялся рост наркомании... Такое положение даёт хороший козырь в руки эстонских националистов, ратующих за выдворение из страны всех русских ( а также обладающих гражданством? ), потому что по республике именно русские на первом месте по количеству зарегистрированных преступлений, вызывая, тем самым, «справедливый» гнев среди эстонского народа.
Однако русские в Эстонии – это не просто деклассированные элементы, интеллигентная прослойка здесь тоже велика, чего только стоит богатое культурное наследие, оставленное профессором тартусского университета Юрием Михайловичем Лотманом. А наличие русских периодических изданий, русского культурного центра и ВУЗов, готовящих специалистов на русском языке, говорит само за себя.
Невзирая на ущемление прав, жизнь, тем не менее, в нашей маленькой республике продолжается.
2.ПРАВА.
В Конституции Эстонской Республики принятой в 1992 году, в статье 3. мы находим обнадёживающий тезис: «Общепризнанные принципы и нормы международного права являются неотъемлемой частью правовой системы Эстонии». На словах Эстонская Республика широко поддержала Всеобщую Конвенцию по правам человека, однако в 1994 году имел место любопытный факт, когда общественность была взбудоражена листовкой, гулявшей по почтовым ящикам, подписанной неким Комитетом по борьбе с апартеидом в Эстонии. (См. выше.)
Попала такая листовка и в мой ящик. Несмотря на её декларативный характер и отсутствия прямого призыва к каким-либо действиям, происхождением листовки заинтересовалась КаПо (Kaitse Politsei) – эстонская полиция безопасности.
Вообще же политический сыск уже коснулся прав и свобод одного из известнейших в Эстонии правозащитника, гуманиста, пострадавшего за свои собственные убеждения, -- Петра Рожка, который был депортирован за пределы Эстонской Республики. В массе своей выявленные правовые и процессуальные нарушения на суде показали грубую фальсификацию выдвинутого против него обвинения в разжигании межнациональной розни, на которую, кстати сказать, не обращается ни какого внимания, когда её начинают разжигать эстонские шовинисты.
Из приведённых ниже отрывков по материалам дела П. Рожка становится ясно, что уголовное и административное дела, выдвинутые против него, а также депортация, -- были политической акцией, цель которой – запугать русских правозащитников в Эстонии.
2.1 ДЕЛО РОЖКА .
4-го февраля 1994 года Государственным Департаментом Полиции Безопасности Эстонской Республики было возбуждено уголовное дело по ст.72 ч.1 УК, предусматривающей