←предыдущая следующая→
1 2
Его творческая жизнь охватывает почти три четверти трагического и бурного шестнадцатого столетия. Тициану довелось увидеть Италию и в годы наивысшего подъёма её духовных сил, и в годы глубокого кризиса всей культуры Возрождения.
Тициан не был уроженцем Венеции. Его родиной был маленький городок Пьеве ди Кадоре, затерявшийся среди крутых пиков живописных и суровых Доломитовых Альп на самом севере венецианских владений. Точно не известен даже год его рождения. Вероятно, художник родился около 1488-1490 годов. Семья Вечелли была одной из самых старинных и известных в городе. Представители семьи Вечелли из поколения в поколение занимали видные посты в городском магистрате и были преданы Венецианской республике.
Тициан и его брат Франческо уже в детстве получили широкое образование. А в 9-10 лет родители отправили их в Венецию учится живописи. Тициан очутился в атмосфере сложной и блестящей культуры, большого искусства.
Венеция, с которой оказалась связана вся долгая жизнь Тициана, была центром яркой и своеобразной культуры. Богатейшая и могущественная венецианская республика вступила в эпоху Возрождения позже, чем ведущие центры итальянской культуры. В Венецию возрождение пришло стихийно без резкого переворота в культуре, без теоретического обоснования нового мировоззрения.
Первым учителем Тициана был мозаист Себастьяно Дольче. Затем он учился у братьев Беллини. В 1507 году Тициан поступил в мастерскую Джорджоне.
Самая ранняя картина Тициана—«Бегство в Египет» (около 1507 года). За годы совместной работы с Джорджоне Тициан приобщился к обобщённому и мягкому языку Высокого Возрождения, его образы окончательно утратили застылость, приобрели тонкую, поэтическую одухотворённость, мягче стала красочная гамма.
Очень важным этапом формирования творческой личности Тициана было его пребывание в Падуе. Тициан переехал в 1511 году в этот ближайший к Венеции город на материке, спасаясь от эпидемии чумы. Падуя раскрыла перед Тицианом новый мир искусства. Фрески Джотто, росписи Мантеньи приобщили Тициана к «большому стилю» раннего Возрождения, к лаконической собранности языка великих монументалистов 14-15 веков, всему грандиозному духу их искусства, полного героической значительности.
В декабре 1511 года он закончил в Падуе три фрески в помещении братства св. Антония. Вышедший из школы, где традиции монументальной живописи были развиты мало, Тициан предстаёт перед нами как настоящий монументалист. Всё в его фресках приобретает особую весомость, собранность, значительность. Композиции строятся на крупных, обобщённых массах, фигуры героев придвигаются вплотную к зрителю, вырисовываются на фоне пейзажа лаконичными, монументальными силуэтами. Эта монументальная обобщённость языка сочетается с чисто венецианской мягкостью цветовых сочетаний, придающий тицианским фрескам особую свежесть и привлекательность. Но, если в те же годы Рафаэль и Микеланджело воплощают в своих фресках некий синтез действительности, Тициан переносит действие религиозной легенды в современность, создавая своеобразные исторические картины.
Особенно значительна фреска «Чудо с новорождённым». Перед нами предстают полные величия и в то же время почти портретные фигуры монахов, нарядных юношей, знатных дам. Они не соседствуют пассивно рядом друг с другом, а драматизмом события. Новорождённый, которого высоко поднимает упавший на колени святой Антоний, защищает свою мать—горделивую белокурую венецианку.
Падуанские фрески показывают острый интерес Тициана к портрету, впоследствии ставшему одним из излюбленных им жанров.
Великолепно полотно «Любовь небесная и земная» (Рим, галерея Боргеде, около 1515 года). Название картины условно; в 17 веке её называли «Красота приукрашенная и неприукрашенная». Было предпринято много попыток расшифровать сюжет картины: её считали и воплощением неоплатонической идеи любви, и изображением Венеры и Медеи или Венеры и Елены, пытались связать её сюжет с античным мифом об Адонисе. О том, что картина связана с образом Венеры, свидетельствует и фигура Амура, вылавливающего цветы из воды, и шиповник—атрибут Венеры. На зелёной лужайке находится мраморный саркофаг, наполненный водой. Восседающие на нём прекрасные женщины—золотовласая венецианка в роскошном наряде и порывисто склонившаяся к ней обнажённая богиня, над плечом которой взметнулся вишнёво-красный плащ. Величава природа—долина, по которой мчатся охотники, озеро с изрезанными берегами, небо с его широко и привольно раскинувшимися облаками.
В эти годы Тициан ещё не открыл всю эмоциональную и выразительною мощь красочной стихии; он пишет ещё в тонкой и бережно сплавленной манере, сливая мазки в эмалевою поверхность, чисто и спокойно прорисовывая контуры.
Конец десятых—начало двадцатых годов 16 века является важнейшим рубежом в творчестве Тициана. Это время завершения поисков ранних лет и начала творческой зрелости. Он становится признанным главой венецианской школы, получает должность официального художника республики святого Марка. Слава его уже распространилась за пределы Венеции.
В 1516-1518 годах создана гигантская (6,9х3,6 м) алтарная композиция «Ассунта» («Вознесение Марии»), знаменовавшая переворот в искусстве Венеции. Написана картина маслом на доске. В ней нет величавого покоя, ощущения тихого счастья как в традиционных венецианских алтарных картинах. Перед нами предстаёт мир титанов, полный бурного движения. В центре картины на тяжёлой гирлянде облаков и ангелов плавно и царственно возносится к небу Мария.
Картина Тициана ошеломила заказчиков—монахов церкви Фрари настолько, что они сначала не согласились его принять: столь дерзко-кощунственной она им показалась.
Картина «Динарий Кесаря» (Дрезденская галерея) удивительно проста, но это лишь кажущаяся простота. Художник сопоставляет две фигуры. Фарисей, появляясь справа из-за рамы картины, протягивает золотую монету. Обернувшись к искусителю, Христос смотрит на него внимательно и рассеянно. Фигура Христа излучает спокойствие и особую внутреннюю силу. Он наделён душевной тонкостью и подлинным благородством. Лицо Христа написано особенно бережно, легко и прозрачно, оно как бы светится изнутри. Христос Тициана—это не испепеляющий своей духовной силой титан, а человек, полный душевной красоты. В фигуре Фарисея всё нарочно конкретно. Христос принадлежит миру светлого идеала, Фарисей же принадлежит к миру реальной действительности.
Стремление познать личность человека во всей сложности и контрастах заставляет Тициана более пристально вглядываться в современников. Он ищет в облике героя неповторимость, личное начало. Всё это находит отражение в тицианских портретах 20-х годов.
Колоссальное произведение «Введение во храм» (3,46х7,95 м) написанное в 1534-1538 годах переносит нас на площадь итальянского города. Вверх поднимаются громады пышного ренесанского дворца; на заднем плане вздымаются горные кручи и сизо-голубые вершины Доломитовых
←предыдущая следующая→
1 2