Главная/

Психология, общение, человек, теории /

Когнитивные теории эмоций и личности

Когнитивные теории эмоций и личности

По меньшей мере два больших класса теорий могут рассмат­риваться в качестве когнитивных: теория Я и теории, рассматри­вающие разум как причину или компонент эмоции. Центральной и широко распространенной переменной в теории Я является Я-концепция — восприятие индивидом самого себя и его раз­мышления по поводу своего «Я», организованные в целостный и интегральный феномен, которому придается огромное объяснительное значение (Snygg, Combs, 1949; Rogers, 1951; Combs, Snygg, 1959).

Теория Я, чувство и эмоция. Чем больше восприятие или познание связаны с ядром личности, тем в большей степени они включают в себя. чувства или эмоции. Когда Я-концепция под­вергается критике, индивид склонен к страху или к принятию оборонительной позиции, когда же Я-концепция подтверждается и одобряется, индивид испытывает интерес или радость.

Теории Я постоянно подчеркивают важность изучения «чув­ственного содержания» (как противоположного строгому семан­тическому) для понимания индивида. Они находят, что это осо­бенно важно для психотерапевтов. Действительно, подобный принцип используется несколькими направлениями современной психотерапии, например в группах психологического тренинга, группах знакомств, в гештальттерапии.

Эмоция как функция разума. Некоторые современные тео­рии рассматривают эмоцию в основном как ответ или как комп­лекс ответов, обусловленных когнитивными процессами. Эти тео­рии имеют общий корень со взглядами на природу человека, которые могут быть прослежены от Аристотеля, Фомы Аквинского, Дидро, Канта и других философов. Это идеи о том, что:

(а) человек прежде всего и в наибольшей степени — рациональ­ное существо; (б) рациональное по своей сущности хорошо, а эмоциональное — плохо; (в)  когнитивные процессы должны использоваться как фактор, контролирующий и замещающий эмоции.                                                 

Одна из наиболее разработанных теорий эмоций и личности в этой традиции — теория Арнолд (Arnold, 1960 а,б ). По Арнолд, эмоция возникает как результат последовательности событий, описываемых при помощи понятий восприятия и оценки.

Арнолд использовала термин восприятие в значении «про­стого понимания объекта». Понимать что-нибудь — это знать, что из себя представляет данный объект вне зависимости от того, как он влияет на воспринимающего. До того, как эмоция возник­нет, объект должен быть воспринят и оценен. В ответ на оценку объекта, т;; или иначе влияющего на воспринимающего, возни­кает эмоции как нерациональное принятие или отвержение.

Различия между эмоцией, восприятием и оценкой признают­ся несмотря на тот факт, что оценка сама по себе характери­зуется как прямая и интуитивная и едва ли не столь же непо­средственна, как и восприятие.

«Последовательность восприятие—оценка—эмоция настолько жест­ка, что наш повседневный опыт не располагает строго объектив­ным знанием вещей; это всегда либо знание и принятие, либо зна­ние и неприязнь... Интуитивная оценка ситуации побуждает дей­ствие, что ощущается как эмоция, выражается в различных те­лесных изменениях и обычно может вести к внешнему действию» (Arnold, 1960'a, р. 177).

Арнолд делала различие между эмоцией и мотивом. Эмо­ция — это чувственно-действенная тенденция, тогда как мотив — это действенный импульс плюс разум. Таким образом, мотивиро­ванное действие является функцией и эмоцией и когнитивных процессов.                                                

Эмоции как интерпретация физиологического возбуждения_ Шехтер и его соавторы (1966, 1971; Schachter, Singer, 1962) предположили, что эмоции возникают на основе физиологическо­го возбуждения и когнитивной оценки. Некоторое событие или ситуация вызывают физиологическое возбуждение, и у индивида возникает необходимость оценить содержание ситуации, которая это возбуждение вызвала. Тип или качество эмоции, испытываемой индивидом, зависит не от ощущения, возникающего при фи­зиологическом возбуждении, а от того, как индивид оценивает ситуацию, в которой это происходит. Оценка («узнавание или определение») ситуации дает возможность индивиду назвать испытываемое ощущение возбуждения радостью или гневом, страхом или отвращением или любой другой подходящей к ситуа­ции эмоцией. По Шехтеру, то же самое физиологическое воз­буждение может испытываться, как радость или как гнев (или как любая другая эмоция) в зависимости от трактовки ситуации. Мандлер (Mandler, 1975) предложил похожее рассмотрение эмо­циональной активности.

В одном хорошо известном эксперименте Шехтер и Сингер (Schachter, Singer, 1962) проверяли свою теорию следующим образом: в одной группе, испытуемым вводили эпинефрин, выэывающий возбуждение, другой — плацебо. Затем часть испытуемых получила «объяснение» о действии введенного препарата — либо истинное, либо ложное. Части испытуемых информации относительно влияния препарата не давали. Непосредственно после этого половина испытуемых попадала в общество человека, демонстрировавшего эйфорическое поведение, а другая полови­на — в общество человека, находившегося в ярости. Оказалось, что дезинформированные или не получившие вообще никакой информации индивиды были более склонны имитировать настрое­ние и поведение, а субъекты, точно знавшие действие эпинефрина, были относительно устойчивы. Среди испытуемых, следовав­ших эйфорической модели, дезинформированные или лишенные информации группы давали более высокие оценки хорошего настроения, чем верно информированная группа, но в группе, принимавшей плацебо, дезинформация к имитации эмоционального поведения не привела. Аналогичные результаты были получены и на второй части испытуемых, оказавшихся в обществе человека, демонстрировавшего ярость.

Теория Шехтера оказала огромное влияние на изучение эмо­ций, особенно в социальной психологии. Тем не менее рядом авторов она критиковалась. Так, Плутчик и Акс ( Plutchik, Ax, 1967; Izard, 1971) проверяли предположение Шехтера, рассмат­ривая физиологические эффекты эпинефрина, а Изард поднял вопрос о том, почему повышенная аналитическая деятельность дезинформированных и вообще неннформированных групп не является объяснением возникновения эмоций. Эти испытуемые находились в незнакомой ситуации, созданной физиологическими ощущениями, которые не были объяснены или были искажены. Ряд авторов (Mandler, 1962, 1964; Mandler, Watson, 1966; Atkinson, 1964) доказали, что в таких неопределенных ситуациях сообразительность субъектов или их тревожность могут приве­сти к выбору чего угодно взамен продолжающейся неопределен­ности. Далее, если субъекты следуют модели и неосознанно ими­тируют ее мимические и пантомимическое выражения, то нейрон­ная обратная связь от их выразительного поведения может вы­звать наблюдаемую эмоцию (Tomkins, 1962; Izard, 1971). Пред­положение о причинной роли дифференцированной сенсорной обратной связи от комплекса лицевых изменений выглядит более убедительным, чем допущение сомнительных сигналов от недиф­ференцированного физиологического возбуждения.

Более значимым, однако, чем упомянутые опровержения, является тот факт, что два эксперимента, представляющие впер­вые описанные повторения эксперимента Шехтера — Сингера, не воспроизвели полученные этими авторами результаты. Маслач в неопубликованной работе показал, что необъясненное гипноти­чески внушенное, автономное возбуждение вызывает, отрица­тельно интерпретируемые внутренние состояния. Не все испытуе­мые сообщали о возникновении гнева или радости в зависимости от действия модели. Маршалл (Marshall, 1976) использовал ту же, что и Шехтер с Сингером, наркотически-возбуждающую тех­нику и обнаружил результаты, очень схожие с Малачом.

Эмоция как комплексный ответ, являющийся результатом оценки.

 Лазарус и его сотрудники (Averill, Opton, Lazarus, 1969; Lazarus, Averill, 1972)