Главная/

Религия /

Догматическое богословие

называет Его “Агнцем Божиим, Который берет на Себя грех мира” (Ин.1:29). Агнец - символ первозданного совершенства и чистоты (1Ин.3,3), Христос, по словам ап. Петра, -“непорочный и чистый агнец” (1Пет.1:19) и только таковой может понести на Себе и искупить Собой грехи человечества: “Вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха”, - говорит апостол (1Ин.3:5). О том же свидетельствует и ап. Павел: “Незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом” (2Кор.5:21).

Безгрешность Спасителя признают и люди, не знавшие Его близко: Пилат, вслед за своей женой, называет Его “Праведником” (Мф.27:19,24), иудеи с уважением относятся к Нему, называя Учителем (Мф.22:16), прозревший Иуда признает свой грех и невинность Спасителя (Мф.27:4), Корнелий сотник, быв свидетелем страданий Иисуса, “прославил Бога и сказал: “истинно Человек этот был праведник” (Лк.23:47).

4.   Образ соединения природ в единой Ипостаси Господа Иисуса Христа. Значение терминов: неслиянно, нераздельно.

Бог Слово после воплощения от Духа Святого и Марии Девы стал истинным человеком во всем подобным нам, кроме греха, не отлучаясь в то же время от Своего Божественного естества. Иисус - одновременно в полной мере Бог и человек, поэтому Он вправе говорить и то, что “Я и Отец - одно” (Ин. 10;30) и то, что “Отец Мой более Меня” (Ин. 14;28). Орос Халкидонского собора 451г. исповедует “Одного и того-же Христа, Сына Господа, Единородного, в двух естествах”. Причем свойства Его человеческой природы абсолютно идентичны нам за исключением греховной порчи, и одновременно все, что относится к Богу - относится к Иисусу Христу.

“Двойное единосущие” Богочеловека - Отцу по Божеству; и роду человеческому по человечеству” объединено в одной Божественной Ипостаси (1Кор. 8:6; Еф. 4:5-6). Т.о. “безипостасная природа” человека воипостазирована Богом Словом. И во Христе одна Личность, одно Лицо - Лицо Бога. Каким образом в Сыне Человеческом присутствуют одновременно ограниченное, тварное человечество, идентичное адамовой природе до грехопадения, и абсолютное Божество является “благочестия тайной” (1Тим. 3:16).

Но Св. Писание и Св. Предание говорят нам о том, что Кровь Иисуса - это Кровь Бога (Деян 20:28); Господь с небес - второй человек после Адама (1Кор 15:47); Бог Сын - умер (Рим. 5:10), а Сын Человеческий “взошел на небо” (Ин.3:13); Младенец в яслех - безначален и предвечен.

“Неслиянность” в оросе IV Вселенского собора относится к взаимоотношению двух природ Христа, присутствующих в Нем без какого-либо смешения, взаимопроникновения и трансформации в другую, третью “Богочеловеческую” природу; без растворения человечества в безбрежном Божестве по учению монофизитов.

В то же время мы исповедуем нераздельность двух естеств, которые соединены в единой Божественной Ипостаси Иисуса Христа. И не существует только человека или только Бога Иисуса. Это одна Личность, Которая ощущает Себя одновременно и Богом и человеком.

Бог Слово, сошедши в лоно Девы Марии образовало для Себя одушевленную человеческую плоть. И с этого момента наша природа навечно и непрерывно пребывает в Боге и всегда обогащается “Божественными силами”. “Плоть Господня”, не потеряв ничего из собственных своих свойств, сделалась причастной Божественного достоинства, а не естества. “Плоть, с обожением, не уничтожилась , “но осталась в своем собственном пределе”.

Шестой вселенский собор, 680-го года, определил исповедывать две воли во Христе и два действия: “две естественные воли не противные одна другой, но Его человеческую волю последующею - не противостоящею, но всецело подчиняющеюся - Его Божественному и всемогущему хотению”.

Соответственно и воля человеческая во Христе, подобно Его человечеству “не изменилась в Божественную и не уничтожилась, но осталась целой и действенной. Господь всецело подчинил ее Божеской воле, которая у Него одна с волей Отца” (Ин. 6: 38).

 По учению преп. И. Дамаскина, преображенное человечество Христово, оставаясь “неповрежденным” и “несмешанным” обогатилось Божественными действованиями. Во Христе происходит именно обогащение человечества без лишения его естественных свойств. “Ибо и после соединения остались как естества несмешанными, так и свойства их неповрежденными... Ибо раскаленное железо жжет, владея силою жжения не вследствие естественного свойства, но приобретая это от своего соединения с огнем” - образ, дающий представление о том, что произошло на Фаворе - тогда тело Иисуса сияло нетварным божественным светом, оставаясь при этом реальной человеческою плотью.

5.   Почему Несторий отказывался называть Деву Марию Богородицей? В чем состоит его заблуждение?

Богословие Нестория является логическим продолжением учения Антиохийских богословов Диодора и Федора Мопсуэтийского, суть которого можно охарактеризовать как антропологический максимализм. Систему своих взглядов Несторий изложил в труде, написанном уже в изгнании после отлучения - в “Книге Гераклита”. Здесь всё внимание сосредотачивается на нравственном подвиге человека Иисуса Христа. Своим подвижничеством и победой над искушениями Он заслужил благоволение Триипостасного Бога. “Когда Он закончил подвиг собственного совершенствования среди всяких искушений, - пишет Несторий, - Он действует ради нас и трудится, чтоб избавить нас от засилия тирана”. Т.е. Христос, по его мнению, - некое подобие буддийского Бодхисатвы, достигшего просветления, но не уходящего в Нирвану из-за любви к погибающему человечеству.

Заблуждение Нестория вытекало из неправильного видения образа соединения Божества и человечества в Иисусе Христе. Его христология зиждется на центральном понятии, введеном самим Несторием - “естественное лицо”. Для него реально только индивидуальное начало; общее и родовое, природа или “вторая сущность” Аристотеля - суть отвлеченные понятия, усия и ипостась неразделимы. Поэтому во Христе должны существовать две индивидуальности, две личных природы, соединенных в нравственном, волевом единстве. У Нестория существует такое понятие, как “единство домостроительного лица”, но это единство является следствием соединения “естественных лиц”. Здесь под лицом понимается не сокровенная суть и конечная цель существования мира, не центр и смысл мироздания, а лишь “юридическое лицо”, “роль” и даже личина, маска”. Поэтому Христос не может быть Богочеловеком, абстрактные, с точки зрения Нестория, природы человека и Бога не могут быть объединены в одной Божественной Ипостаси.

Являясь до конца последовательным в своих умозаключениях, Несторий имел полное право повторить слова своего предшественника Федора Мопсуэтийского: “Безумие говорить, что Бог родился от Девы, родился от Девы тот, кто от семени Давидова”. Марию можно назвать не “Матерью Господа” (Лк. 1:41-43), а только Христородицей, Человекородицей, родившей Еммануила - “храм Божества”. Бог Сын рождается от Отца, а не от Марии, т.е. младенец Иисус - не Бог, а храм, уготованный для сошествия и воплощения Слова.