←предыдущая следующая→
1 2 3 4 5 6
возделывание души" ( Tusc. II, V ). "Сила философии:
излечивать души, отсеивать пустые заботы, избавлять от
страстей, отгонять страхи. ( Tusc. II, IV )
А если назначение философии в этом, то получается, что
одинаково важны и учение философа, и его жизнь как
реализация этого учения. Но, снова сетует Цицерон, "много ли
найдется философов, которые бы так вели себя, таковы были бы
нравом и жизнью, как того требует разум? Для которых их
учение - это закон их жизни, а не только знания,
выставляемые напоказ. " ( Tusc. II, IV ). Цицерон осуждает
философа, который "обучая науке жить ( а это главное в
философии для Цицерона) живет, забывая эту науку. "
Итак, из первой беседы мы почерпали " немалое
презрение к смерти". Нужно еще отметить6 что в ходе
рассуждений цицерон воздает хвалу "великим мужам", которые
перед тем, как уйти из жизни, стараются дать людям законы,
оставить след в" делах народных".
Во второй беседе обсуждается вопрос о страдании. Можно
ли считать боль наибольшим "злом". Действительно ли
страдание есть худшее зло, на которое может быть обречен
человек. Конечно, страданий следует избегать, но человек,
обладающей волей, даже если они обрушились на него, может
восторжествовать над ними, и тем легче, чем более он
размышляет о славе. Если же страдания становятся чрезмерны,
то от них всегда избавит смерть. Последнее положение
полностью принадлежит стоической философии, что, однако, не
должно исказить подлинный характер "Тускуланских бесед": в
этом сочинении Цицерон не пытается обосновать справедливость
своих мыслей ссылками на греческие авторитеты, не излагает
полностью то или иное учение греческих философов: перед нами
как бы сплав тех учений, пережитых и переосмысленных автором
в свете его личного опыта.
В третьей "Тускулане" речь идет о скорби душевной.
Скорбь душевная питается ложными чувствами. Чтобы
проиллюстрировать это положение, Цицерон погружается в
рассуждение о славе: есть слава подлинная, венчающая честные
деяния, а есть и ложная, которая толкает человека любой
ценой добиваться военного командования, одобрения народа.
Итак, душа страдает, и "душевные недуги куда губительнее,
чем телесные. " "Излечить" душу от недугов и призвана
философия, как" наука об излечении души".
В четвертой беседе продолжается обсуждение в более
широком плане проблемы, поставленной в третьей. Разговор о
душевной скорби переходит в разговор о страстях вообще, и
Цицерон трактует эту проблему в соответствии с учением
стоиков и в первую очередь Хризиппа. Он соглашается, что
страсти происходят из ложного суждения о внешних
обстоятельствах. Избежать ложных суждений помогает
философия.
В ходе рассуждений третьей и четвертой книг Цицерон
затрагивает чрезвычайно важный вопрос, который уже
рассматривался им в предыдущем трактате - вопрос о высшем
благе. Римляне, согласно своим практическим взглядам, изо
всех частей философии интересовались самой практической ее
частью: наукой о нравственности. Среди них более всего были
распространены два учения, рассматривавших подробно этот
вопрос. Это учения стоиков и эпикурейцев, которые были
противоположны друг другу. По учению стоиков Хризиппа и
Панетия высшее благо - добродетель. Если человек достигает
добродетели, то он безусловно счастлив; он соединяет в себе
все совершенства. Учение высокое, но трудное для простого
человека. Он спросит: "быть нравственным нужно, чтобы быть
добродетельным, но для чего быть добродетельным? " Между тем
человек ищет такого основания для своих действий, против
которых невозможно спорить. Несомненно, что стоики
посредством своего сурового учения о добродетели, о том, как
следует ее достигать, как нужно быть твердым относительно
всех искушений жизни, выработали весьма определенный
нравственный тип, который наиболее подходил к типу римского
гражданина. Поэтому самые горячие римские патриоты,
проповедовавшие древнеримскую нравственность, и те весьма
охотно обращались к стоицизму. Поэтому и Цицерон относился
доброжелательно к стоикам, хотя и не мог вполне отдаться
стоической философии. Быть может, он даже превзошел многих
античных стоиков огромным моральным пафосом своих сочинений.
Само моральное сознание обладало для Цицерона своим
незыблемым характером и было источником, а иногда и
оправданием для многих теоретических идей. Только в своем
единстве с моралью эти идеи становились очевидными и
необходимыми, превосходящими всякие самые вероятные
суждения.
Другое учение, которое упоминает Цицерон в связи с
учением о нравственности, - это учение Эпикура.
Нравственность вообще может быть основана на различных
положениях. Есть для нее основание метафизическое, где она
является связанной с учением обо всем мировом порядке:
нравственность есть исполнение одной из сторон этого
порядка. Затем есть нравственность религиозная; в таком
случае ее основанием служит завет религии. Но тут кроме
угождения Богу мотивом для нравственной жизни может
выступать еще и побуждения менее высокого свойства, а именно
награда за жизнь, согласную с религиозной нравственностью.
Наконец, есть еще основа для нравственности - польза. Вопрос
о пользе - самый доступный для человека. Польза- это и есть
именно та цель, ради которой все совершается. От такого
положения отталкиваются многие учения о нравственности, но
они не сходятся в определении пользы. Польза - понятие очень
широкое иные, например, видят пользу в наживе. Но такая
польза не может лечь в основу нравственной философии, так
как имеет в виду отдельного человека. Между тем философское
учение должно быть приложимо ко всем, должна быть принята в
расчет и польза отдельных лиц, и польза общая. Учение
Эпикура исходит из понятия пользы, но иным образом. Он
говорит, что цель - это удовольствие. Высшим благом он
считал не только удовольствие физическое, но и умственное, и
нравственное. У Эпикура есть еще название для высшего блага,
которое Цицерон переводил indolentia, то есть свобода от
боли или страдания физического, или нравственного. Чем более
человек совершенствуется нравственно, тем более нужно для
его счастья, тем шире круг людей, которых он считает
близкими себе. А люди по своей природе, даже не особо
высокой нравственности, не могут видеть страдания. Истинно
нравственный человек успокоится только тогда6 когда
страдающий получит облегчение. Таким образом, вроде бы в
учении эпикурейцев нет ничего дурного. Но Цицерон не любил
этого учения и считал, что
←предыдущая следующая→
1 2 3 4 5 6